Певец, музыкант, актёр и шоумен Максим Леонидов, несмотря на пандемию, в прекрасной творческой форме. Месяц назад его группа Hippoband отметила своё 25–летие на сцене большим юбилейным концертом.
В ближайшее время у музыкантов выходит новый альбом, а у Максима — новый мюзикл. «ДП» поговорил с артистом о юбилее, премьерах и о том, почему он снялся бы далеко не в каждом российском фильме.
Hippoband уже четверть века на сцене. Что скрепляет, сплачивает и вдохновляет группу все эти годы?
— Все мы взрослые люди, наша жизнь давно упорядочена. В начале нашего творческого пути у нас бывало всякое: какие–то метания, кто–то чем–то был недоволен, но потом мы осознали, что нет никакой злой воли.
Если что–то не получается, есть какие–то обстоятельства, которые нам мешают. Ребята поняли, что я не диктатор, единственное, чего я требую всегда, — это профессионального отношения к делу.
Слава богу, все наши музыканты — специалисты с большой буквы: и звучание, и мастерство исполнительское у них на высоте. Поэтому на протяжении стольких лет ни у кого из нас не возникло желания куда–то уйти, искать другую работу.
Расскажите о новом альбоме «Седьмое небо». Какие из композиций, которые прозвучали на юбилейном концерте 30 мая, в него войдут?
— Альбом уже готов, осталось только дождаться его выпуска, который состоится осенью, в сентябре–октябре. Из композиций, вошедших в него, на юбилейном концерте прозвучали «Кот», «Принцесса», «Рыжий клоун», «В твоём городе осень», Mon Amоur. Какие–то песни на мои стихи, какие–то — на стихи Игоря Григорова и Александра Гутина.
Некоторые композиции были написаны пару лет назад, другие — год назад. Когда их набралось достаточно для альбома, стало понятно, что его можно выпускать, тем более что последняя пластинка вышла в 2017–м, прошло уже 4 года.
Как появилось название альбома?
— Название ему дала одна из песен, которая так и называется — «Седьмое небо».
А вот композиция Mon Amour уже успела стать радиохитом. Насколько знаю, она написана на музыку известного израильского музыканта Ханана Бен Ари?
— Дело было прошлым летом, во время первого локдауна. Я услышал эту песню, и она мне понравилась. Понравилось, как она сделана, какие у неё мелодия и аранжировка.
Я решил, что напишу свой оригинальный текст на русском, который не является переводом ивритского варианта. Написал и связался через своих представителей с Хананом и его менеджерами.
Чтобы они понимали, о чём я пою, я сделал перевод своего текста на иврит. И мы ударили по рукам, подписали контракт. Я получил аранжировку песни и записал свой вокал. Летом мы с режиссёром Колей Дрейденом сняли на Mon Amour клип. Съёмки проходили под Питером, в песчаных карьерах.
Так получилось, что песня стала успешной на радио. На «Дорожном» она занимала первую строку хит–парада около 2 месяцев. Это очень приятно.
В вашем творчестве много композиций, посвящённых Петербургу. Новый альбом не станет в этом плане исключением?
— Прямых упоминаний Петербурга в альбоме нет, если не считать песню «В твоём городе осень». Клип на неё мы снимали в Питере, поэтому в видеоряде города достаточно много.
Как на вашей жизни отразилась пандемия?
— Психологически мне сложно не было. По характеру я не поклонник светских тусовок, больших скоплений народа, вечеринок и раутов, скорее домосед. Мне гораздо уютнее погулять на природе или почитать хорошую книжку.
Что касается работы, конечно, было печально, что её нет. Непросто было и финансово, и морально. Я много читал и работал дома. Написал за это время целый мюзикл и несколько песен, снял клип Mon Amour. Это было время для творчества и семьи.
Расскажите о новом мюзикле?
— Он называется «Я ненавижу Гамлета». В конце этого года — начале следующего мы покажем его премьеру в Театре музыкальной комедии.
Вы играете главную роль?
— Да.
Последний раз вы снимались в кино в 2018 году в комедии Александра Игудина «Один день лета». Готовится ли сейчас какой–то кино– или телепроект с вашим участием?
— Сейчас нет. Снялся бы, если бы предложили хорошую роль и сценарий.
А как вы оцениваете современный российский кинематограф?
— Знаете, что печально? Наступило время дилетантов. У нас в кино теперь снимаются спортсмены и модели.
Вот решил я, например, посмотреть фильм «Конёк–Горбунок». Из кинотеатра вышел с ощущением, что создали его двоечники, если не считать работы художника–постановщика. Фильм сделан посредственно, плохо, вопреки всем законам драматургии и кино.
В современном кинематографе торжествует именно такой уровень, к сожалению. Потому что если раньше талант определял, будешь ты снимать кино или нет, то теперь это решают деньги: кто эти деньги достал, кому они попались, тот кино и занимается.
Причём снимают сериями. «Бабушка лёгкого поведения» была ужасна, тем не менее откуда–то взялись средства на «Бабушку лёгкого поведения 2», а потом — и на третью часть.
Раньше, в то же советское время — хотя я по нему совсем не ностальгирую, — кино делалось не для того, чтобы удовлетворить зрителя, а для того, чтобы немного подтянуть его до уровня художника. Теперь же кино делается по принципу «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало».
А что скажете про авторское кино?
— Слава богу, что такое кино есть. И что на кинофестивалях появляются молодые талантливые режиссёры. К сожалению, их мало. Надо, правда, сказать, что их всюду мало, во всём мире.
Просто приходится признать, что средний уровень американского кинематографа гораздо выше, чем наш. Хотя кинокризис наблюдается везде. Кино в основном уходит на телевидение, и здесь дела обстоят лучше.
Радует, что у нас появляются такие вещи, как «Эпидемия», «Домашний арест». Это сериалы, которые смотреть не стыдно и интересно.
От какого режиссёра хотелось бы получить приглашение на съёмки?
— Трудно ответить. Пожалуй, снялся бы у Валерия Тодоровского.